– Я тоже поеду, – закончила за него Карина. Отец оторопело уставился на нее. – А что такое? Я тоже поеду в Магнитогорск. Нужен же начинающему режиссеру ассистент? Опыт у меня имеется. Работала какое-то время у более-менее известного режиссера. Ты его знаешь, папа. Сейчас он снимает мелодраму и постоянно орет, что ему за окном повесили не то небо.

– Никуда ты не поедешь.

– Это еще почему?

– Потому что я так сказал. Обещал Люде держать тебя в рукавице.

– Ты не можешь меня остановить, если я захочу поехать. Мне уже восемнадцать, папа!

– А мозгов нет.

– Папа, я поеду!

– Студент и без тебя снимет свой фильм, поверь. Подпирать стенку павильона – не та помощь, которая ему требуется. И вообще, откуда такое рвение к кино? Помнится, в прошлом году тебя выгнали с первого курса операторского факультета за пропуски. В итоге уже второй год дурака валяешь. Вместо того чтобы готовиться к поступлению в вуз, собралась ехать в какой-то неведомый город.

– Ты же хотел, чтобы я где-нибудь работала, папа.

– Ты уже работаешь у меня, дочь. Ты незаменимый работник, не уверен, что справлюсь без тебя. В общем, никуда ты не поедешь, и это не обсуждается. Пусть студент едет один.

– Но я не собирался, – вставил Ское.

– Поеду с ним! – вскрикнула Карина.

– Не кричи, опять мать разбудишь.

– Я буду подбирать ему актеров! И вообще.

– Знаю я это «и вообще».

– Папа!

– Всё! В город дыма, листьев и всяких там падающих на голову сказок студент поедет один.

– Поеду? – переспросил Ское.

– Ты едешь, а Карина остается.

– Но папа!

– Оформлю это как практику какую-нибудь. Творческую практику, – задумчиво произнес Петр Андреевич. – Не волнуйся, студент. Сделаем тебе свободное посещение с обязательным заочным выполнением всех заданий. Если ты так рвешься в свой Магнитогорск, я не вправе останавливать. Одно условие – вернуться ты должен с готовым проектом фильма. Либо с отснятым материалом, но это сомнительно. Съемочную группу я тебе дать не могу, поскольку для учебных фильмов задействуются студенты, а им тоже нужно учиться. Но ради вдохновения съездить – пожалуйста. Одного-двух месяцев тебе должно хватить, чтобы придумать и набросать сценарий.

– Я тоже поеду, папа, – жалобно простонала Карина. Не обращая на нее внимания, Петр Андреевич продолжил:

– Завтра же поговорю с ректоратом. Думаю, мне пойдут навстречу, ведь я твой мастер. И именно мне выбирать методы обучения, наиболее подходящие для каждого студента. Не зря же нам на курсах педагогического мастерства талдычили об индивидуальном подходе к каждому ученику. Решено, студент: ты едешь в Магнитогорск. Без проекта фильма не возвращайся. А я спать.

И он поднялся, скрипнув табуретом.

18

«Как я поеду? Разве я могу и разве хочу? Какой он сейчас – Магнитогорск? Вдруг дым там больше не превращается в облака? Я не готов к встрече. Кроме того… Вадим, Ника. Что я скажу им? Если вообще что-нибудь скажу…»

Улицы Москвы утратили естественные краски, блестели ночными огнями. Около трех часов ночи Ское зашел в общежитие, умудрившись не попасться на глаза комендантше.

19

– Ское Вильсон, задержись, – сказал Петр Андреевич после пары.

Когда остальные студенты покинули аудиторию, Ское подошел к столу преподавателя. Петр Андреевич посмотрел на него с извиняющимся выражением на лице и развел руками:

– Ну не мог я назвать тебя студентом, когда рядом еще с десяток студентов.

– Я все понимаю и не в обиде, – с улыбкой ответил Ское.

– Значит, собрался в Магнитогорск?

– На самом деле нет.

– Это ты так думаешь. Но я-то, как чуткий педагог, знаю: собрался.

– Эммм… нет.

– Ну ничего. У тебя еще будет время собраться. Самолет вылетает завтра в восемь, я смотрел расписание.

– Я не готов к встрече.

– К встрече?

– С городом, – Ское почему-то смутился.

– Думаю, город тоже не совсем готов к встрече с тобой. Но вам обоим придется потерпеть, потому что я уже все устроил.

– Зачем мне это?

– Там на тебя буквально обрушится вдохновение, по словам Карины. И еще: твой вялый вид портит картину курса. Нам всем будет полезно отдохнуть от этого унылого лица.

– Спасибо, – улыбнулся Ское.

– Хочу видеть твой фильм, студент. Вроде того, с которым ты поступал, но в десять раз лучше. Как он назывался? «Никто». Девочка танцует с нарисованным человеком. Придумай что-то подобное. Ради этого я тебя хоть на Луну отправлю. Так что завтра ты летишь в Магнитогорск, понятно?

– А если я не привезу идею фильма?

– По закону жанра я должен сказать «без фильма можешь не возвращаться», но я так не скажу.

– Почему?

– Потому что я мудрый учитель. Это твое личное дело, студент. Я не могу заставить тебя стать режиссером. В моих силах только помочь. Вот, делаю что могу.

– Спасибо, Петр Андреевич.

– Иди – и без фильма не возвращайся! «В моих силах только помочь», «мудрый учитель», тра-ля-ля. Как же! Я тот еще тиран. Чтобы обратно приехал с горящими глазами и ворохом идей, понял меня?

Ское усмехнулся.

– Понял или нет? Кивни.

– Понял. До свидания, Петр Андреевич.

– Не до свидания, а чтобы фильм мне привез.

20

Вечером после учебы Ское долго бродил по Москве, как он любил. Собирал по пути все парки, ходил по дворам, разглядывал случайных прохожих. Когда небо порозовело, он приблизился к дому Вероники и поначалу долго глядел на ее окно на втором этаже, пока не решился наконец позвонить. Она спустилась через пять минут после звонка.

– Я уезжаю, – сразу сказал Ское.

– Ладно, уезжай.

– Наверное, месяца на два.

– Счастливого пути.

– Подумал, что должен предупредить тебя.

– Должен?

– Чтобы ты меня не теряла.

– Я уже тебя потеряла, разве нет? Мелодраматично ведь звучит? И довольно банально. Надо записать.

– Запиши. Я завтра улетаю в восемь. Тебе неинтересно, куда и зачем?

– Удачи, Ское, – Вероника развернулась и, не оглядываясь, зашла в подъезд.

21

Как широко распахнутые глаза, карие квадраты полей с высоты нескольких тысяч метров казались ускользающими, далекими и как будто постаревшими. Седина облаков то заволакивала их, то раскрывала вновь.

Ское вспомнил то утро, когда он летел в Магнитогорск в первый раз – три года назад. Он помнил даже свои мысли в тот момент. «Что ждет меня?» – вот о чем он думал тогда.

«Что ждет меня?» – подумал Ское и теперь.

«Что ждет, то и дождется», – ответил ему три года назад старичок, сидевший на соседнем кресле.

Ское повернул голову. Рядом с ним грузная женщина копалась в своей сумочке в попытке что-то найти.

22

С дрожью в теле самолет погрузился в мутное облако, чтобы приземлиться в аэропорту города Магнитогорска.

23

Заштрихованный карандашом город встретил Ское мягкими трамвайными линиями.

Под звуки облетающей листвы Ское вошел в арку дома своего деда, того самого дома, где он гостил три года назад. Все здесь было знакомо, привычно, ничего не поменялось: облупившиеся фигурки на детской площадке советских времен, покосившиеся скамейки, нестриженые, высокие лохматые карагачи.